Узник

Если найдется выход для узника башни -

Ключ, лестница, крепко уснувший стражник,

Или облако примет форму ступени,

И в завершение иссякнут запасы лени,

То узник тут же сбежит, сбежит без оглядки,

Сменит страну проживания, вкусы, повадки,

Печень чугунную, пепел в прокуренных легких,

Словом внешнюю и внутреннюю обстановку.

А лет через десять объявится среди ночи:

"Ну? Как ты? Что ты? Я не женат между прочим!

Нет, пить бросил, но знаешь, такие метели,

Принял немного в оздоровительных целях."

Станет кривляться, вдруг поведет себя глупо,

Сам на себя разозлится и бросит трубку.

Что ж, благодаря современным коммуникациям

В таких ситуациях прощаниями не мараются.

Узник башни пользуется бесспорным

Преимуществом перед другими - точкой обзора,

Надежным пунктом наружнего наблюдения,

Точкой непреодолимого отчуждения.

С подзорной трубой в тапочках на босу ногу,

Экзальтированный будто светская недотрога,

Он бродит по башне, локтями толкает стены,

И воет как кентервильское приведение.

Такой образ жизни должен прежде всего

Взращивать в узнике творческое зерно.

Узник башни заботится о невероятном,

О неком общественном беспрекословном порядке,

Который позволит ему и похожим деятелям

Выглядеть исключительными благодетелями.

Домашних он просит звать себя чародеем,

Хозяином башни, а не заточенным в ней,

Но домашние предпочитают держать дистанцию,

Знают: "На провокации не поддаваться!"

Последний штрих, поправлю одну неточность

И автопортрет на фоне простуды закончен.

Башня, стражник, ключи - это всё мороки!

Последствия моего экзистенциального опыта!

Если и существует, то что-то обычное -

Ранний подъем, завтрак, кофе, яичница,

Грязные окна трамвая, лечащий доктор,

Посетители, как и я, с замотанным горлом.

Вот я и дома. Чай заварил с шиповником.

Рука затекла, неудобные подлокотники.

Сам не заметил, как возомнил себя Бродским,

И выгляжу наверно по-идиотски,

Впрочем идиотизм, благодатная почва

Для стихосложения и пожизненного одиночества.