Котельная

Следующую рукопись я нашел случайно, когда халтурил на сносе старых казарм. Она сильно пострадала от сырости и потому ниже, чтобы не путать читателя, я приведу только тот отрывок, который сохранился полностью. Название этого произведения, впрочем как и имя автора, не сохранились, поэтому я произвольно написал в заголовке "Котельная", что впрочем совсем не обязательно. Если вам покажется, что лучше назвать это как-то иначе, например "кочегарка", то не стесняйтесь, поступайте, как посчитаете нужным.

… вот почему у входа ждали стулья,
Четыре: север, юг, восток и запад,
А так же крепко сложенный дежурный
И странного происхождения запах.

Не гари и не трудового пота,
Что было бы обычно для котельной,
А вовсе неизвестного чего-то
(предположительно так пахнет время).

Она подкралась к двери, заглянула,
Разгладила морщины на колготках,
Затем прошла к печи, слегка сутулясь ,
И резко отодвинула заслонку.

Внутри горели быль и небылицы,
Тоска, причуды, осень, фотоснимки
Интимного характера и лица
Собравшихся в тот вечер на поминки.

Наружу рвалось пламя. Было шумно.

Дежурный втихаря поддавший малость,

Ей чаю предложил. «Нет, нет!» - бездумно

Ответила она и растерялась. -

"Скажите, как я выгляжу? Не очень?
Зачем на мне веревка бельевая?
Я вас не слышу! Говорите громче!
Ужасный грохот! Громче, умоляю!"

Внезапно отлетела штукатурка
И стены обнажили свои кости,
Дежурный спешно выбросил окурок,
Вплотную подошел к незваной гостье

И прокричал: «Мадам, чуть чуть терпения!
Я вам скажу, а вы пока присядьте.
Случился казус, недоразумение!
Вы сядьте, сядьте! Вот и стулья кстати!

Стул западный холодный, но роскошный

Обзаведитесь пледом или шалью,
И если не лениться, то возможно,
Приобретете ряд полезных знаний,

А именно: уменье плавать кролем,
Изящно упаковывать подарки,
Держать любую прихоть под контролем,
И обходить такие кочегарки.

Стул северный слегка обглодан псиной
И спинка неудобная, но всё же
Из первоклассной сделан древесины.
Рекомендую! Не встречал надежней!

Нет? Ну тогда возьмите южный!
Поставьте этот стул под эвкалиптом.
И большего, поверьте, вам не нужно!
Покой, прогулки и немного флирта.

И южный не хотите? Что ж, восточный
Остался, впрочем вы и так знакомы,

Коль без предупреждения заглянули

В мои Христом забытые хоромы.

Восточный сконструирован для пыток
По чертежам одной ужасной книги,
И даже сам великий инквизитор
Считал его употребление диким.

На этом стуле я сидел однажды,

Но был прощен и выпущен досрочно.

С тех пор по воскресениям шабашу,

Здесь, у котлов простым чернорабочим."

Внезапно из печей дыхнуло жаром,
Раздался вой, а вслед за воем стоны,
Возникла пасть с чудовищным оскалом,
Но в этот миг захлопнулись заслонки.

Настала тишина и только чайник

Кипел тихонько. Тут дежурный принял
Ещё немного и сказал: «Начальник

Примчится скоро, легок на помине!"

И точно, вскоре появился третий.

Опрятный господин в зеленой кофте
Дежурного он даже не заметил,
И без приветствий обратился гостье:

"Надеюсь, что сотрудник Альбериго
Все объяснил, но я по долгу службы
Напоминаю, стульями не двигать,
Вести себя без паники, послушно.

Дышите глубоко, не торопитесь,
Попробуйте в подробностях представить
Часть света где хотели бы родиться,
И повторюсь, не нарушайте правил!»

И вдруг она ужасно разозлилась: 

«Я что вам, девочка на побегушках?

Вы что за гусь, скажите, мне на милость?

Идите к черту! Не желаю слушать!"

Дежурный тут же объявил, что болен

Представил справку и исчез куда-то,

Но в кочегарке оказался ворон

Огромный серый и слегка поддатый,

Уселся не спеша на спинку стула

(ей показалось это был восточный)

И закричал по-человечьи: "Дура,
Садись, а то не ровен час схлопочешь!"

Она спокойно подошла поближе,
Измучено взглянула на нахала,
Произнесла: «Вы пьяница бесстыжий!»
И тут же на восточный стул упала.

Луна и кувшин [Осень в Европе]

Ловец луны в кувшине,
Infante Караганды,
Нас бросили в пустыне,
Не трать же зря воды!

Вчера ты слишком молод,
Сегодня слишком стар,
И твой тяжелый молот
На кузню не попал.

Седьмого дня огреха,
Полковник-дезертир,
Закутан рыбьим мехом,
Варил любезный сыр,

А турки под стенами,
И в воздухе свинец,
Прошу, верни мне знамя,
Боязненый юнец!

Не вывезет кривая,
Не выручит лицо,
За нами мчится стая,
Ритмичных мертвецов.

Укроемся в пустыне
В кувшине, на луне,
Зыбучие, немые,
Увязшие в себе.

Круглов

Сначала Круглов был начальником цеха
По производству удушливых фраз.
В его подчинении служили шумеры
И отошедший от дел водолаз.

Потом на Круглов напали терзания,
Его стал тревожить хазарский словарь,
А главное непостижимая тайна
Динамики роста кокосовых пальм.

Он бросил жену, поругался с друзьями,
Ни в чем неповинный сервант сокрушил
И даже пытался уехать в Майями,
Что в общем типично для русской души.

В дождливые дни у знакомой дуэньи
На съемной квартире в районе Балтов
Круглов предавался бобровому пению
И пылесосом ловил комаров.

Затем повторилась эпоха застоя,
Круглов к тому времени перегорел,
Кокос его больше не беспокоил,
Зато беспокоил салат "Оливье".

И вот на излете палящего лета,
Измотанный невыносимой жарой,
Круглов ошалел и признал наконец-то,
Что всю свою жизнь занимался фигней.

Свалка

Или вот о прекрасном, о литературе. Работал я как-то на свалке, а там знаете, весьма мерзко, и я бы даже сказал, срано было. Перчатки от грязи и сырости не спасали, руки все потрескались, запах этот, люди всё больше придурки или в наколках, или, что хуже, и то и другое. Один негр доработал до обеда, вышел, откусил банан и сбежал. Ей Богу сбежал, может даже по ветвям утёк. А я тогда ещё с женой разводился. И так мы задорно это делали, что до сих пор как вспомнится, так снова разводиться тянет. Магнетизм прошедшего не иначе. Словом крайне тяжелый был период. Правда, как это часто бывает, всю его невыносимую тяжесть я осознал гораздо позже. Тогда казалось, есть и ладно.

И вот, взял я тогда с собой на работу Салтыкова-Щедрина, а в книге два произведения "История одного города" и "Семья Головлевых". Пока "Город" читал оно даже весело было, сюрреалистично. Вроде посмотришь, вон дверь какую-то выбросили, а потом раз, томик средневековой поэзии (томик кстати я в последствии забрал), но как дошло до Головлевых, так погоды стали меняться. И я ведь сразу почуял что-то неладное, сразу ведь понял! однако продолжил читать и за несколько дней роман этот закончил.

Дочитываю значит до конца и внезапно понимаю. Ёб же ж твою мать! Они ж все спились и умерли. Буквально все! Я, значит, неделю потратил, чтобы это прочесть, вокруг дерьмо во всех трех агрегатных состояниях, а они просто взяли и умерли? И вот в таких угнетенных чувствах приезжаю я домой, а дома, ба! Мой день рождения! И жена, хоть мы и разводились, так кстати и не развелись, решила мне водочки прикупить. Немного. А много мне уже и не надо было. Выпил я эту водочку, поднялся и окно в квартире высадил. Ну а по утру конечно не помнил ничего.

Так это я к чему? Русские классики они конечно люди нужные, я бы даже сказал полезные, если к примеру человек решил литературным стилем овладеть, разить, так сказать, словом, но ежели вам для развлечения или шутя время провести, то извините, нужно быть исключительным идиотом, чтобы добровольно такое читать. Ибо яд!