Река Замбези умерла,
Но чтобы не прослыть изгоем
Молила о перерождении морем,
Перед судом представ едва.
Рыбак, который невзначай
Застал момент ее кончины,
Занялся делом перочинным
И выплеснул улов в Дунай.
Торговец корюшкой тайком
На рыбака строчил доносы,
А после в обществе матросов
К голодным институткам в дом
Ходил и юные девицы,
Увидев пах его их стали,
От нетерпения сгорали,
Теряли всякие границы!
Потом случилось помрачение
В натертых до блеска умах,
Стреляли пушки, а рыбак
Чинил невозмутимо перья.
Торговца увели в подвал
Матросы в обществе которых,
Поправ общественные нормы,
Он сифилис распространял.
Тем временем река Замбези,
Пройдя стандартное бардо,
Переродилась и ведро
Едва наполнила до трети.
Но чтобы не прослыть изгоем
Молила о перерождении морем,
Перед судом представ едва.
Рыбак, который невзначай
Застал момент ее кончины,
Занялся делом перочинным
И выплеснул улов в Дунай.
Торговец корюшкой тайком
На рыбака строчил доносы,
А после в обществе матросов
К голодным институткам в дом
Ходил и юные девицы,
Увидев пах его их стали,
От нетерпения сгорали,
Теряли всякие границы!
Потом случилось помрачение
В натертых до блеска умах,
Стреляли пушки, а рыбак
Чинил невозмутимо перья.
Торговца увели в подвал
Матросы в обществе которых,
Поправ общественные нормы,
Он сифилис распространял.
Тем временем река Замбези,
Пройдя стандартное бардо,
Переродилась и ведро
Едва наполнила до трети.