Он жил как все...

Он жил как все, без своего лица,
С чужим каким-то мятым неприглядным;
Оно то чертыхалось без конца,
То плакало в подпитие изрядном.

Среди коллег он звал себя «безмен»
И вел дела всегда с огромным весом,
Домой ходил размеренно вдоль стен,
И ежедневно скреб жену и дочь стамеской.

Но вот однажды в среду перед сном
Он вдруг икнул и умер без возврата,
А воробей чирикнул за окном,
Головкой дернул и умчал куда-то.

Звездочет

Я звездочет разлюбивший звезды;
Недостижимое непостижимо.
Если свече не хватает воска,
Значит скоро тьма набежит.

Я обниму свою тьму за колени:
- Милая, глупенькая, плакучая,
Вот тебе чай с клубничным вареньем.
Не допущу к тебе звездный луч.

Пусть они ползают в яме с удавами
Между прожекторами и вышками,
Пусть называют нас темных кадаврами,
Смерти желают нам, да шиш им!

Я звездочет, живу в черной коже,
Наблюдаю за мусором во вселенной,
Но с некоторых пор мне стала дороже
Темнота и ее теплые стены.

Евдопримога Стыла

Встал спозаранку,
Подозвал негритянку,
Махнула метелкой,
Накрыла скатерку,
Пришел лето-мельник,
Принес понедельник
С чесноком и хлебом
И с чистым небом.
Разлили по рюмкам
Метели, да думки,
Да в таком порядочке потчевались:
Вторник со сметаной,
Среду с малиновым вареньем,
Четверг всухомятку,
Пятницу вприкуску,
Субботу в рукаве
И воскресенье на дрожжах.
А потом бах-бабах!!!
Наступил день всемирного тяготения,
Он же праздник можжевеловой кости
И бесстыжей рыжей гостьи.
Как ее зовут?
Правильно!
Евдопримога Стыла!
Открыла хрустальную могилу
И спать легла. 

Собака лает, снег летит

Собака лает, снег летит,

Или иначе, что возможно;

Снег лает, пристает к прохожим,

А псина утомилась, спит.

То день шепнет, то вскрикнет тьма.

Спроси, зачем? Нет объяснений!

Есть только пляшущие тени

Изнеможенного ума.

Война проиграна друзья,

Троянский конь издох от колик,

Он был дурак и алкоголик

И вечно жрал чего нельзя.

Теперь мы пыльные, как шкаф

Застряли в неком измерении,

Где основная точка зрения -

Раз конь издох, сойдет жираф.

Собака воет, снег летит

Или иначе, что возможно;

Я снегу настучу по роже,

А пса согрею, весь дрожит.

Футуристический роман

В моем футуристическом романе

Герой рассматривает подстаканник

Недалёкого будущего,

Героиня не успевает к ужину,

На лужайке перед коттеджем

Цветут гладиолусы,

Огромное поле могучих цветов

Чёрного как нефть цвета.

В моем футуристическом романе

Прошлое не даёт ответов,

Герои плюют на изувеченное прошлое,

Где черенком лопаты в рожу

Получить было легче,

Чем теперь съесть пирожное.

Героями движет вера в науку

И дубовая сентиментальная скука.

В моем футуристическом романе

Не присутствуют инопланетяне!

Ни в одной научной программе

Ничего не сказано об инопланетянах!

Современная наука -

Это практикум выведения земных гадов,

Пресмыкающимся перед бейджем «президент Задов»,

Обнюхивающих сапоги благолепнейшей субординации,

Да не поодиночке, а нациями!

В моем футуристическом романе

Не будет насилия.

Я заменю его на фабулу пострашнее -

На хроническое, выученное бессилие

Человека перед соблазном

Прожить жизнь понарошку,

Как бы для самого себя незаметно!

Оп, и ты уже в дамках!

Конец романа.

Записка Баубакара

У Баубакара в кармане лежит листок,

Записка длинной всего в несколько строк.

Шевелию Гупнордисту и Антуниану Самохе

В этот тяжелый час дела наши плохи,

Мы танцуем как дрессированные блохи

И выставляем напоказ профиль,

Хотя возможно это анфас

Зачеркнуто. Скорее всего это таз.

Мы стянуты семантическими скобами,

В частности методом преобразования

Выше написанного в ниже оплеванное,

Поэтому умоляю вас, пришлите ревизора,

И при чтении не хватайтесь за головы,

Так словно из тех кабинетов

Где вы листаете карты

Нашего клинического смеха,

Не виден этот чудовищный балаган.

Дорогие Шевелий и Антуниан,

Ждем вас, как ждали бы божий дар!

Подписано:

Баубакар