Ангел Степанов

Армагеддон длился уже два века. Стремительной победоносной войны у Господа не получилось. Генштаб увяз в новых стратегических решениях и бесконечных тактических перестановках. Ангел Степанов сидел в окопе под проливным дождем и ждал кого-нибудь сухого, чтобы стрельнуть махорки. От Степанова неприятно пахло. В армии его сиятельства командующего восточным фронтом серафима Израэля давно завелись вши и дизентерия. Командование советовало соблюдать личную гигиену, но какая может быть гигиена в сыром, грязном, наполненном червями окопе.

Боевые действия на этом рубеже стихли полтора года назад. Случайные одиночные выстрелы, вот всё чего можно было ожидать со стороны неприятеля. Чтобы как-то скоротать время рядовые ангелы изредка проводили футбольные матчи с чертями низших порядков и вместе ездили на дискотеку в районный дом культуры. Эти короткие встречи отчасти скрашивали унылые фронтовые будни, однако самым восхитительным для Степанова моментом отношений между силами добра и зла был бесовской шоколад. Ах, какой шоколад выдавали чертям в сухом пайке! Ангелы охотно меняли огромную канистру с разведенным на спирту нектаром всего на несколько плиток этого волшебного шоколада!

Три года назад снайпер из дивизии его бесовского превосходительства самого драконоподобного господина Астарота пробил ангелу Степанову череп. Пуля прошла навылет. Не самое приятное ощущение даже для бессмертного. Боль быстро стихла, рана затянулись за несколько суток, но открывшееся волей этого безобразного случая ощущение низости и безнадежности собственного положения с тех пор не покидало Степанова ни на секунду. "С кем мы воюем? С кем и зачем? - Спрашивал себя Степанов. - Мы даже умереть нормально не можем. Это же унизительно! Мы увязли во внутренней войне, настолько тайной, что самой смерти о ней ничего неизвестно. Война без смерти! Война без избавления! Эта война хуже чем война! Это Армагеддон!"

Дождь усилился, а вместе с ним и отчаяние. Потоками воды размыло край окопа и кусок глины размером с обеденный стол обвалился Степанову прямо на крылья. Некогда крепкие светло-голубые они давно превратились в серые бесформенные тряпки. Степанов сомневался сможет ли он теперь летать. Рядом раздался кашель. Это была Людочка, медсестра из батальона архонтов. Она поинтересовалась все ли в порядке, неуклюже сплюнула кровью в кусок грязной марли и продолжила обход. Степанов что есть сил оттолкнулся от окопной жижи, взлетел к облакам и возопил:

- Господи, за что наказываешь нас? В чем прегрешения наши? Забытые тобой мы гнием в этих окопах! Мы давно потеряли ангельский вид и превратились в зверей! Будь ты проклят, Господи! Будь ты проклят!

В этот момент раздался выстрел. Стрелял молоденький лейтенант ангел-власти Вася Соловейчик. За саботаж и дезертирство по законам военного времени полагался расстрел без суда и следствия. Ангел Степанов упал. Вскоре он открыл глаза и уперся взглядом в тот же грязный окоп. Рядом стоял собакоголовый бес третьего порядка Леха Улюкаев и угрожающе размахивал тяжелым боевым хвостом.

- Ну что, в нашем полку прибыло? Поздравляю Степанов. Теперь ты падший ангел. Я таких как ты не люблю, потому буду относиться со всей строгостью. Сдюжишь - честь и хвала. Нет - не серчай. Служба у нас простая. Вши да дизентерия. За нектар со спиртягой расстрел на месте. Всё понял?

- Понял. - Прохрипел Степанов. - А шоколад?

- Этого дерьма сколько угодно!