Три лица

У меня в наличии три лица

Ими я ловлю на живца

Впрочем лиц не три, а четыре,

Просто четвертое расписалось в бессилии.  

I.

Последнее время лица не рады,
Догадываются подлецы, что яды,

Которые я припрятал в сортире

В коробке с лицом номер четыре,

Были куплены для лечения

Редкой болезни лицетворения. 

Троица не признается, что ранее

Распространяла опасные знания,

Что силами этого просветительства

На трон взгромоздилась императрица

Ее величество матушка скорбь,

Что у неё отвратительный горб

И замашки портовой бляди,

Которую бьют и любят не глядя. 

II.

На каждом лице есть по два глаза

Для наблюдения за женским оргазмом. 

Эти глаза направляют рассудок

В единственный правильный промежуток,

Но всякое поползновение нежности

Сопровождается яростным скрежетом,

Размышлениями о пене,

О мыльном вареве повседневного. 

А не послать ли всё это нахер? 

Кто я такой в конце концов? Пахарь?

Хочу укатить куда-нибудь в лес,

Где мирно гуляют ангел и бес

И до вавилонского столпотворения

Тысячелетия два, не менее. 

III.

Но хватит фантазий. Дальше о лицах.

С лицами я колесил по столицам,

Стыдно признаться, с целью наживы

Предоставлял их для дачи лживых

Чертовски запутанных показаний. 

В зале судебного заседания

Был установлен игорный стол

Судья с беспристрастием съел протокол,

И удалился. На грязном сукне

Осталась записка "Аbsit omen!

Стол расположен возле камина,

Возможно это явилось причиной,

Того что я трижды взял на зеро.

Рулетка рассохлась, проверьте стол."

IV. 

С тех пор мне снятся только кошмары!

Каждую ночь у меня растут жабры, 

Я задыхаюсь от чистого воздуха

И наконец признаю себя полностью

Неэффективным, пропавшим без вести,

Схожу с ума, стреляюсь на месте,

И тут же в страхе запачкать ковер

Голым выскакиваю на двор,

Вращаю глазами, ору на вахтера,

Произвожу калибровку приборов

Для перелетов в ночное время.

Теперь я извозчик и с нетерпением

Жду появления пассажира.

Да вон он идёт. Номер четыре!

V.

Это таинственный номер четыре,

Лицо расписавшееся в бессилии!

Честно признаться, он страшная гнида,

Некая форма гермафродита,

Несущий в себе оба начала,

Готовый отправить любые сигналы

От сигнала о бедствии SOS 

До предложения целоваться в засос

С другими двуполыми субъектами. 

Нет уж! В темноте, задевая ветки,

Решительно захожу на посадку

Кидаю его в самую свалку,

В самую гущу дрожащих тел. 

Затем улетаю. На этот раз цел. 

Но остается еще три лица,

Неистребимые три подлеца,

Впрочем лиц не три, а четыре,

Просто четвертое расписалось в бессилии.